"Нио" - это вам не Нео
Меня внезапно потянуло писать по фэндому Реборна, хотя раньше в подобном я замечен не был. Мало того, писать тянет исключительно по непопулярным пейрингам. Тем не менее, писать в стол я не умею)
Название: Don't mess with me
Автор: Эрро Тикк
Бета: нет
Пейринг: Занзас/fem!Тсуна
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: deathfic, AU, где Занзас захватил власть в Вонголе
Размещение: с разрешения автора
Диклеймер: персонажи не мои, а Амано
От автора: перед написанием этого фика меня усадили за комп и дали послушать вот эту песню, сказав, с каким пейрингом её ассоциируют. В итоге я решил это написать.
Кстати, несмотря на жанр и предупреждения - не всё так мрачно)
Don't mess with meОн король. Отныне и навсегда – король. Никто и ничто не сможет оспорить больше его право – пусть, как оказалось, и не кровное – на наследование семьи Вонгола. Десять долгих лет не прошли даром. Восемь лет во льду и два года тщательного планирования, пока полоумный старикан готовил другого преемника и не мог так пристально следить за приемным сыном. Второе восстание оказалось удачным.
Занзас сидел в кресле в своем кабинете и сам не осознавал, что дико, торжествующе улыбается всё это время – всё время с тех пор, как база Вонгола была захвачена Варией со всеми потрохами. Его неуемный гнев был охлажден льдом Девятого до того состояния, когда перешёл в расчетливую и такую же ледяную ненависть. За это время он научился ждать. За это время он научился планировать. За это время он научился держать себя в руках.
- Босс, мы нашли девчонку, - в комнату, улыбаясь, вплыл Луссурия, державший за шкирку связанное растрепанное создание.
Два года назад, когда Занзас только-только был разморожен, он схлестнулся с этим хрупким на вид существом и его Хранителями. В тот раз он снова проиграл, но это была всего лишь проба сил и вялая попытка соблюсти одну из традиций семьи. Тогда кольцо неба его не признало, но он был уверен, что они справятся и без колец. И оказался целиком и полностью прав. Он получил своё и без глупой древней легенды. Показное отчаяние и смирение с ситуацией позволило добиться ослабления контроля и дало время для формирования и приведения в исполнение его плана. Теперь эта наглая девчонка, как и всё вокруг, была целиком и полностью в его власти. Савада Тсуна. Дочь первого советника. Его соперница в битве за Вонголу.
Занзас кивнул Луссурии, и тот, подтолкнув её к столу босса, вышел из кабинета. Савада не удержала равновесия и упала, не пытаясь подняться, и так и осталась сидеть на коленях, опустив голову, закрыв лицо волосами. И без того недобрая улыбка варийского босса стала шире и злее. Занзас медленно встал и приблизился к ней, наслаждаясь каждым мгновением. Он наклонился, грубо впившись пальцами в подбородок и насильно поднимая к себе её лицо. Она смотрела растерянно, испуганно, но, главное, горько. Так подавленно и отчаянно. Пьянящее ощущение победы явно было бы неполным без этого взгляда сломленной девчонки, посмевшей когда-то бросить ему вызов.
Уже завтра это ощущение триумфа отступит и Занзас сможет достойно править своей семьей, но сейчас… сейчас он имел право на торжество, имел право на то, чтобы наслаждаться каждым мгновением победы, о которой мечтал долгие, долгие, невыносимо долгие годы. Он всматривался в это ненавистное лицо и улыбался. Вечно растрёпанные волосы, неуловимо чуждые черты, ещё совсем детские, и глаза, слишком большие для японки, и слишком светлые, но, тем не менее, несомненно, восточные. Вряд ли в её стране её считали красивой – но зато в Европе она была бы эталоном восточной красавицы. Или, точнее, стала бы им, если бы пережила подростковый возраст. Она знала, что все её Хранители уже убиты. Как и отец. И Девятый. У неё не осталось никого. И сама она оказалась в руках человека, на жалость которого не было смысла надеяться.
Сполна насладившись её горем и отчаянием, Занзас чуть отступил, выпрямившись, и приставил к её лбу один из пистолетов. Чтобы убить её сейчас ему не нужно было даже пламя, нужно было лишь нажать курок и последний, кто когда-либо стоял между ним и престолом станет лишь воспоминанием. Его остановило выражение её лица. Страх, растерянность, боль исчезли с него. Казалось, она вдруг успокоилась. Глаза, эти странные глаза, в которых невозможно было читать, смотрели на неминуемую смерть с… надеждой. Облегчением. Счастливым ожиданием. И Занзас понял, почему. Он медленно опустил пистолет, с ненавистью глядя на неё. Смерть для неё будет слишком лёгким исходом. Её спокойствие злило. Лишало так тяжело доставшегося равновесия. Заставляло стать тем глупым неуправляемым подростком, каким он был, впервые узнав об обмане Девятого. Все разумные мысли мгновенно сгорели в пламени чистого, дикого гнева. Она смела портить его триумф. Она смела умирать счастливой.
Он рванулся к ней, сгребая за воротник и швыряя на стол. И с удовлетворением снова увидел страх в её глазах. Ещё больший, чем только что. Это немного охладило его, ровно настолько, чтобы всё дальнейшее стало не просто бессмысленным насилием под воздействием гнева, а изощрённой пыткой, которая бы сломила окончательно эту упрямую девчонку, принося ему самому невероятное наслаждение. Они оба должны осознавать каждое мгновение происходящего, только так это будет правильно. И он упивался её страданием.
***
Савада тихо всхлипывала, сжавшись в комок перед столом, с которого наконец смогла сползти. Занзас стоял, прислонившись к столешнице, приведя свою одежду в порядок и глядя на девчонку, больше напоминающую сейчас испуганного маленького зверька. Он должен был убить её сейчас. Пристрелить. Немедленно. Но не смог. Он сам не понял, что заставило его оставить её в живых. Жестокость? Жалость? Желание всегда иметь это доказательство собственной победы перед глазами?
- Теперь ты моя, - спокойно сказал он, и Савада подняла к нему искажённое от боли и унижения лицо. Как ни странно, хоть она и всхлипывала, глаза её оставались сухими. Чёртовы странные, чужие глаза. Казалось, не только она говорит на другом языке, но и эти глаза, и всё её тело. От этого мороз по коже пробирал. Но Занзас отбросил эти глупости – бояться подобного существа было просто смешно.
С тех пор она всегда была рядом. День за днём она была при нём. Когда он занимался делами, она сидела в кабинете, когда он ехал на приём, сопровождала его, когда он изредка уходил на задания, ждала в машине сопровождения, там, где не смогла бы мешаться, но где могла бы встретить его первой. Ночь за ночью она была с ним. И всякий раз это было насилием. Занзас знал, как больно делает ей, и не уставал раз за разом напоминать ей о проигрыше. Непонятно, куда девалось всё его благоразумие, когда дело касалось этой девчонки. Она словно провоцировала его одним своим существованием, и пламя, казалось бы, обузданное так давно и прочно, вырывалось из-под контроля.
***
Её похитили через полгода. Она – да и вообще все – всегда думала, что все её Хранители были убиты в тот же день, когда её поймали, но двое выжили. Кто бы сомневался. Вместо того, чтобы затаиться и никогда не напоминать о своём существовании, они решились на достаточно дерзкую «спасательную операцию». Саваду выкрали во время одного из заданий, в котором участвовал Занзас. Он был в бешенстве. Тем более, вдвоем они сумели выкрасть его женщину, а вместе со своим боссом они вполне могли представлять опасность для него. Не важно, насколько они были слабы сами по себе, он помнил, что вместе они могли быть сильными соперниками.
Бросать все силы в погоню было глупо. Через месяц неторопливых поисков они нашли беглецов на окраине Италии, где те пытались сколотить восстание против нынешнего Десятого. Для того, чтобы справиться с ними хватило нескольких рядовых. И всё-таки Занзас сам явился туда, чтобы раз и навсегда показать Саваде её место и лишить любых сил к сопротивлению.
В полуразрушенном здании старой мельницы было пыльно и царил полумрак. Савада прижималась спиной к стене, глядя с почти безумным ужасом на то, что творилось перед ней. Все, кого они успели собрать на свою сторону, были мертвы, и сейчас Занзас собственной персоной держал на прицеле её друзей. Последних оставшихся в живых Хранителей. Гокудера, конечно, был в ярости. Даже перед лицом смерти он был бесстрашен и зол. Ямамото тоже не боялся умирать. Только с какой-то грустью взглянул сначала на Занзаса, потом на Тсуну и улыбнулся, как улыбался всегда. И потом сказал вдруг:
- Ну же, Хаято, перестань. Ты же не хочешь, чтобы последним, что Тсуна запомнит о тебе, был твой гнев, - Хаято вздрогнул, а потом расслабился и обернулся к своей Десятой, так же, как Такеши, улыбаясь ей.
Прогремел выстрел – и Ямамото упал.
- Нет!! Стой!! – Тсуна рванулась к Занзасу, уже не думая, только желая защитить друга, но не успела, ещё выстрел, и Гокудера рухнул к её ногам. Веером кровь хлестнула её по лицу.
Она стояла, неверяще глядя на трупы своих самых близких и лучших друзей широко распахнутыми глазами. Губы дрожали, её трясло, но она не могла даже плакать, в горле мешался комок. Она поднесла руку, прикоснувшись к лицу, и взглянула на кровь, оставшуюся на пальцах, потом подняла взгляд на человека, убившего их.
Занзас не улыбался. Он смотрел на неё спокойно, уверенно, безразлично. Это было последней каплей. Рухнув на колени, она давилась рыданиями, хотя глаза всё так же, как и раньше, оставались сухими, она кусала губы, дрожа и обнимая себя руками, а он подошёл, поднимая её под руки и толкая к стене. В том, как он трахал её сейчас не было той весёлой ярости, которая была в первый раз, не было одержимости и гнева всех последующих. Он просто подтверждал своё право, озвученное ещё тогда, не отрываясь глядя в эти чужие глаза.
Он король. Отныне и навсегда – король. И в первую очередь - для неё.
***
И без того немногословная, она стала окончательно молчалива. Ходила как тень, уже без напоминаний или приглашения, за своим хозяином, глядя пустыми глазами, отводя взгляд, если он пытался посмотреть прямо. Очень быстро ему надоело это. Сначала он перестал брать её на задания, потому что слабое разочарование, которое она позволяла себе показать, когда он возвращался живым, сменилось безразличием. Потом – в кабинет, потому что боль от напоминания о том, что все эти дела могли быть её делами, сменилась безразличием. Вскоре – и в постель, потому что отчаяние, молчаливое сопротивление и неприятие тоже сменились безразличием. Она была сломлена и сломлена настолько, что перестала быть человеком. Он всё ещё таскал её за собой в общество, но это было только формальностью. В особняке она была предоставлена сама себе целыми днями, очень быстро Занзас снял даже постоянных охранников, сопровождавших её, куда бы она ни пошла.
***
В то, что происходило, поверить было невозможно. Занзас был растерян настолько, что даже ярость не могла прийти на помощь. Он понимал, что нужно собраться, но не мог, ситуация просто не укладывалась у него в голове. Так не может быть. Не может. Не может. Не с ним. Нет. И тем не менее – так было. Его команда, элита Варии, люди, с которыми он прошёл столько заданий, которые дождались его освобождения, с которыми они свергли главу одного из мощнейших мафиозных кланов, которые всегда были готовы за него в огонь и воду, преданные безоговорочно – предали его. Даже верный, без ума любивший его Леви был на стороне мятежников. Занзас был в ловушке, устроенной собственными подчинённым и товарищами, и только одного не понимал – кто организовал этот переворот. Кто смог перетащить на свою сторону тех, кто был преданней ему, чем себе? Связанный объединённой силой своих Хранителей, он был беспомощен.
Она вошла в главный зал, когда переворот кончился. Спокойная, прямая, уверенная. Он не помнил её такой. Это сбивало с толку. Эти чёртовы глаза, глаза, говорящие на незнакомом ему языке. Она подошла к нему, и его Хранители почтительно расступились перед ней. Он не мог поверить. Он сломал её, вывернул наизнанку, лишил воли. Как она смогла? Её глаза завораживали, не давали думать спокойно, не давали искать выход из ситуации. В голове только на повторе крутились одни и те же вопросы: как? Почему? Где он просчитался?
Занзас собрал всю силу воли в кулак и встал с колен, выпрямляясь и уверенно глядя на неё в ответ. Он стоял, вложив во взгляд всё презрение, что чувствовал к ней всё это время, всю свою силу, которая ломала её, всё, что заставляло её склоняться перед ним. Но на сей раз она только спокойно встретила это всё, утопив в своём безразличии. Для неё он сейчас – и всегда – был никем. Один из его Хранителей передал ей его пистолеты, и она подняла один из них, целясь ему в голову.
Он король. Отныне и навсегда. Жаль только, что его «всегда» будет длиться ещё секунд тридцать от силы. Перед тем, как нажать на курок, она вдруг посмотрела на него совсем по-другому – устало, грустно, с каким-то горьким, болезненным сочувствием, и тихо отчётливо произнесла:
- Всё равно мы оба – всего лишь их пешки, - и выстрелила.
Она ушла не оборачиваясь. Вария последовала за ней. У нового босса было много дел. А она думала о том, скольких жизней стоила эта её тренировка. Друзей, врагов, посторонних людей. Думала о Девятом и отце, убитых чтобы уступить ей арену. Думала о друзьях, погибших за неё, и не знавших, что погибают лишь для того, чтобы сделать её сильнее. Думала о Занзасе, умершем от её руки, преданным и отчаявшимся, ставшим главным её инструментом для того, чтобы стать Десятым боссом Вонголы.
Десятая не позволяла себе долгих бесед с опасными врагами. Она предпочла пристрелить Занзаса, пока была возможность, вместо того, чтобы объяснять ему, что его же тактика была обращена против него. Что там, в кабинете, она знала - единственное, что заставит его оставить её в живых, это её радость при мысли о смерти здесь и сейчас. И потом она знала, что только показной слом и смирение со своей участью лишат её его интереса. Позволят собрать союзников внутри, как сделал и он когда-то, когда он захватывал власть в семье. Всё происходившее было тщательно продуманным планом по получению прочной власти, на которую бы теперь не нашлось конкурентов.
Единственное, о чём сейчас жалела Десятая, уверенным шагом идя по коридорам уже своей резиденции, это о том, что тогда, в кабинете, показала свои настоящие чувства, помешавшие Занзасу убить её. Но теперь этого было уже не исправить.
Название: Don't mess with me
Автор: Эрро Тикк
Бета: нет
Пейринг: Занзас/fem!Тсуна
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: deathfic, AU, где Занзас захватил власть в Вонголе
Размещение: с разрешения автора
Диклеймер: персонажи не мои, а Амано
От автора: перед написанием этого фика меня усадили за комп и дали послушать вот эту песню, сказав, с каким пейрингом её ассоциируют. В итоге я решил это написать.
Кстати, несмотря на жанр и предупреждения - не всё так мрачно)
Don't mess with meОн король. Отныне и навсегда – король. Никто и ничто не сможет оспорить больше его право – пусть, как оказалось, и не кровное – на наследование семьи Вонгола. Десять долгих лет не прошли даром. Восемь лет во льду и два года тщательного планирования, пока полоумный старикан готовил другого преемника и не мог так пристально следить за приемным сыном. Второе восстание оказалось удачным.
Занзас сидел в кресле в своем кабинете и сам не осознавал, что дико, торжествующе улыбается всё это время – всё время с тех пор, как база Вонгола была захвачена Варией со всеми потрохами. Его неуемный гнев был охлажден льдом Девятого до того состояния, когда перешёл в расчетливую и такую же ледяную ненависть. За это время он научился ждать. За это время он научился планировать. За это время он научился держать себя в руках.
- Босс, мы нашли девчонку, - в комнату, улыбаясь, вплыл Луссурия, державший за шкирку связанное растрепанное создание.
Два года назад, когда Занзас только-только был разморожен, он схлестнулся с этим хрупким на вид существом и его Хранителями. В тот раз он снова проиграл, но это была всего лишь проба сил и вялая попытка соблюсти одну из традиций семьи. Тогда кольцо неба его не признало, но он был уверен, что они справятся и без колец. И оказался целиком и полностью прав. Он получил своё и без глупой древней легенды. Показное отчаяние и смирение с ситуацией позволило добиться ослабления контроля и дало время для формирования и приведения в исполнение его плана. Теперь эта наглая девчонка, как и всё вокруг, была целиком и полностью в его власти. Савада Тсуна. Дочь первого советника. Его соперница в битве за Вонголу.
Занзас кивнул Луссурии, и тот, подтолкнув её к столу босса, вышел из кабинета. Савада не удержала равновесия и упала, не пытаясь подняться, и так и осталась сидеть на коленях, опустив голову, закрыв лицо волосами. И без того недобрая улыбка варийского босса стала шире и злее. Занзас медленно встал и приблизился к ней, наслаждаясь каждым мгновением. Он наклонился, грубо впившись пальцами в подбородок и насильно поднимая к себе её лицо. Она смотрела растерянно, испуганно, но, главное, горько. Так подавленно и отчаянно. Пьянящее ощущение победы явно было бы неполным без этого взгляда сломленной девчонки, посмевшей когда-то бросить ему вызов.
Уже завтра это ощущение триумфа отступит и Занзас сможет достойно править своей семьей, но сейчас… сейчас он имел право на торжество, имел право на то, чтобы наслаждаться каждым мгновением победы, о которой мечтал долгие, долгие, невыносимо долгие годы. Он всматривался в это ненавистное лицо и улыбался. Вечно растрёпанные волосы, неуловимо чуждые черты, ещё совсем детские, и глаза, слишком большие для японки, и слишком светлые, но, тем не менее, несомненно, восточные. Вряд ли в её стране её считали красивой – но зато в Европе она была бы эталоном восточной красавицы. Или, точнее, стала бы им, если бы пережила подростковый возраст. Она знала, что все её Хранители уже убиты. Как и отец. И Девятый. У неё не осталось никого. И сама она оказалась в руках человека, на жалость которого не было смысла надеяться.
Сполна насладившись её горем и отчаянием, Занзас чуть отступил, выпрямившись, и приставил к её лбу один из пистолетов. Чтобы убить её сейчас ему не нужно было даже пламя, нужно было лишь нажать курок и последний, кто когда-либо стоял между ним и престолом станет лишь воспоминанием. Его остановило выражение её лица. Страх, растерянность, боль исчезли с него. Казалось, она вдруг успокоилась. Глаза, эти странные глаза, в которых невозможно было читать, смотрели на неминуемую смерть с… надеждой. Облегчением. Счастливым ожиданием. И Занзас понял, почему. Он медленно опустил пистолет, с ненавистью глядя на неё. Смерть для неё будет слишком лёгким исходом. Её спокойствие злило. Лишало так тяжело доставшегося равновесия. Заставляло стать тем глупым неуправляемым подростком, каким он был, впервые узнав об обмане Девятого. Все разумные мысли мгновенно сгорели в пламени чистого, дикого гнева. Она смела портить его триумф. Она смела умирать счастливой.
Он рванулся к ней, сгребая за воротник и швыряя на стол. И с удовлетворением снова увидел страх в её глазах. Ещё больший, чем только что. Это немного охладило его, ровно настолько, чтобы всё дальнейшее стало не просто бессмысленным насилием под воздействием гнева, а изощрённой пыткой, которая бы сломила окончательно эту упрямую девчонку, принося ему самому невероятное наслаждение. Они оба должны осознавать каждое мгновение происходящего, только так это будет правильно. И он упивался её страданием.
***
Савада тихо всхлипывала, сжавшись в комок перед столом, с которого наконец смогла сползти. Занзас стоял, прислонившись к столешнице, приведя свою одежду в порядок и глядя на девчонку, больше напоминающую сейчас испуганного маленького зверька. Он должен был убить её сейчас. Пристрелить. Немедленно. Но не смог. Он сам не понял, что заставило его оставить её в живых. Жестокость? Жалость? Желание всегда иметь это доказательство собственной победы перед глазами?
- Теперь ты моя, - спокойно сказал он, и Савада подняла к нему искажённое от боли и унижения лицо. Как ни странно, хоть она и всхлипывала, глаза её оставались сухими. Чёртовы странные, чужие глаза. Казалось, не только она говорит на другом языке, но и эти глаза, и всё её тело. От этого мороз по коже пробирал. Но Занзас отбросил эти глупости – бояться подобного существа было просто смешно.
С тех пор она всегда была рядом. День за днём она была при нём. Когда он занимался делами, она сидела в кабинете, когда он ехал на приём, сопровождала его, когда он изредка уходил на задания, ждала в машине сопровождения, там, где не смогла бы мешаться, но где могла бы встретить его первой. Ночь за ночью она была с ним. И всякий раз это было насилием. Занзас знал, как больно делает ей, и не уставал раз за разом напоминать ей о проигрыше. Непонятно, куда девалось всё его благоразумие, когда дело касалось этой девчонки. Она словно провоцировала его одним своим существованием, и пламя, казалось бы, обузданное так давно и прочно, вырывалось из-под контроля.
***
Её похитили через полгода. Она – да и вообще все – всегда думала, что все её Хранители были убиты в тот же день, когда её поймали, но двое выжили. Кто бы сомневался. Вместо того, чтобы затаиться и никогда не напоминать о своём существовании, они решились на достаточно дерзкую «спасательную операцию». Саваду выкрали во время одного из заданий, в котором участвовал Занзас. Он был в бешенстве. Тем более, вдвоем они сумели выкрасть его женщину, а вместе со своим боссом они вполне могли представлять опасность для него. Не важно, насколько они были слабы сами по себе, он помнил, что вместе они могли быть сильными соперниками.
Бросать все силы в погоню было глупо. Через месяц неторопливых поисков они нашли беглецов на окраине Италии, где те пытались сколотить восстание против нынешнего Десятого. Для того, чтобы справиться с ними хватило нескольких рядовых. И всё-таки Занзас сам явился туда, чтобы раз и навсегда показать Саваде её место и лишить любых сил к сопротивлению.
В полуразрушенном здании старой мельницы было пыльно и царил полумрак. Савада прижималась спиной к стене, глядя с почти безумным ужасом на то, что творилось перед ней. Все, кого они успели собрать на свою сторону, были мертвы, и сейчас Занзас собственной персоной держал на прицеле её друзей. Последних оставшихся в живых Хранителей. Гокудера, конечно, был в ярости. Даже перед лицом смерти он был бесстрашен и зол. Ямамото тоже не боялся умирать. Только с какой-то грустью взглянул сначала на Занзаса, потом на Тсуну и улыбнулся, как улыбался всегда. И потом сказал вдруг:
- Ну же, Хаято, перестань. Ты же не хочешь, чтобы последним, что Тсуна запомнит о тебе, был твой гнев, - Хаято вздрогнул, а потом расслабился и обернулся к своей Десятой, так же, как Такеши, улыбаясь ей.
Прогремел выстрел – и Ямамото упал.
- Нет!! Стой!! – Тсуна рванулась к Занзасу, уже не думая, только желая защитить друга, но не успела, ещё выстрел, и Гокудера рухнул к её ногам. Веером кровь хлестнула её по лицу.
Она стояла, неверяще глядя на трупы своих самых близких и лучших друзей широко распахнутыми глазами. Губы дрожали, её трясло, но она не могла даже плакать, в горле мешался комок. Она поднесла руку, прикоснувшись к лицу, и взглянула на кровь, оставшуюся на пальцах, потом подняла взгляд на человека, убившего их.
Занзас не улыбался. Он смотрел на неё спокойно, уверенно, безразлично. Это было последней каплей. Рухнув на колени, она давилась рыданиями, хотя глаза всё так же, как и раньше, оставались сухими, она кусала губы, дрожа и обнимая себя руками, а он подошёл, поднимая её под руки и толкая к стене. В том, как он трахал её сейчас не было той весёлой ярости, которая была в первый раз, не было одержимости и гнева всех последующих. Он просто подтверждал своё право, озвученное ещё тогда, не отрываясь глядя в эти чужие глаза.
Он король. Отныне и навсегда – король. И в первую очередь - для неё.
***
И без того немногословная, она стала окончательно молчалива. Ходила как тень, уже без напоминаний или приглашения, за своим хозяином, глядя пустыми глазами, отводя взгляд, если он пытался посмотреть прямо. Очень быстро ему надоело это. Сначала он перестал брать её на задания, потому что слабое разочарование, которое она позволяла себе показать, когда он возвращался живым, сменилось безразличием. Потом – в кабинет, потому что боль от напоминания о том, что все эти дела могли быть её делами, сменилась безразличием. Вскоре – и в постель, потому что отчаяние, молчаливое сопротивление и неприятие тоже сменились безразличием. Она была сломлена и сломлена настолько, что перестала быть человеком. Он всё ещё таскал её за собой в общество, но это было только формальностью. В особняке она была предоставлена сама себе целыми днями, очень быстро Занзас снял даже постоянных охранников, сопровождавших её, куда бы она ни пошла.
***
В то, что происходило, поверить было невозможно. Занзас был растерян настолько, что даже ярость не могла прийти на помощь. Он понимал, что нужно собраться, но не мог, ситуация просто не укладывалась у него в голове. Так не может быть. Не может. Не может. Не с ним. Нет. И тем не менее – так было. Его команда, элита Варии, люди, с которыми он прошёл столько заданий, которые дождались его освобождения, с которыми они свергли главу одного из мощнейших мафиозных кланов, которые всегда были готовы за него в огонь и воду, преданные безоговорочно – предали его. Даже верный, без ума любивший его Леви был на стороне мятежников. Занзас был в ловушке, устроенной собственными подчинённым и товарищами, и только одного не понимал – кто организовал этот переворот. Кто смог перетащить на свою сторону тех, кто был преданней ему, чем себе? Связанный объединённой силой своих Хранителей, он был беспомощен.
Она вошла в главный зал, когда переворот кончился. Спокойная, прямая, уверенная. Он не помнил её такой. Это сбивало с толку. Эти чёртовы глаза, глаза, говорящие на незнакомом ему языке. Она подошла к нему, и его Хранители почтительно расступились перед ней. Он не мог поверить. Он сломал её, вывернул наизнанку, лишил воли. Как она смогла? Её глаза завораживали, не давали думать спокойно, не давали искать выход из ситуации. В голове только на повторе крутились одни и те же вопросы: как? Почему? Где он просчитался?
Занзас собрал всю силу воли в кулак и встал с колен, выпрямляясь и уверенно глядя на неё в ответ. Он стоял, вложив во взгляд всё презрение, что чувствовал к ней всё это время, всю свою силу, которая ломала её, всё, что заставляло её склоняться перед ним. Но на сей раз она только спокойно встретила это всё, утопив в своём безразличии. Для неё он сейчас – и всегда – был никем. Один из его Хранителей передал ей его пистолеты, и она подняла один из них, целясь ему в голову.
Он король. Отныне и навсегда. Жаль только, что его «всегда» будет длиться ещё секунд тридцать от силы. Перед тем, как нажать на курок, она вдруг посмотрела на него совсем по-другому – устало, грустно, с каким-то горьким, болезненным сочувствием, и тихо отчётливо произнесла:
- Всё равно мы оба – всего лишь их пешки, - и выстрелила.
Она ушла не оборачиваясь. Вария последовала за ней. У нового босса было много дел. А она думала о том, скольких жизней стоила эта её тренировка. Друзей, врагов, посторонних людей. Думала о Девятом и отце, убитых чтобы уступить ей арену. Думала о друзьях, погибших за неё, и не знавших, что погибают лишь для того, чтобы сделать её сильнее. Думала о Занзасе, умершем от её руки, преданным и отчаявшимся, ставшим главным её инструментом для того, чтобы стать Десятым боссом Вонголы.
Десятая не позволяла себе долгих бесед с опасными врагами. Она предпочла пристрелить Занзаса, пока была возможность, вместо того, чтобы объяснять ему, что его же тактика была обращена против него. Что там, в кабинете, она знала - единственное, что заставит его оставить её в живых, это её радость при мысли о смерти здесь и сейчас. И потом она знала, что только показной слом и смирение со своей участью лишат её его интереса. Позволят собрать союзников внутри, как сделал и он когда-то, когда он захватывал власть в семье. Всё происходившее было тщательно продуманным планом по получению прочной власти, на которую бы теперь не нашлось конкурентов.
Единственное, о чём сейчас жалела Десятая, уверенным шагом идя по коридорам уже своей резиденции, это о том, что тогда, в кабинете, показала свои настоящие чувства, помешавшие Занзасу убить её. Но теперь этого было уже не исправить.
@темы: Реборн
-
-
04.11.2010 в 19:44*пробегала мимо *
-
-
04.11.2010 в 20:17Восхищаюсь вашей Цуной
-
-
05.11.2010 в 00:17-
-
05.11.2010 в 09:16Тсуна прекрасна!
Спасибо огромное
-
-
06.11.2010 в 13:29Чиф, от вас слышать такие слова - просто окрыляет)
Hell@
Инита ака Нати, вам спасибо) Очень приятно слышать такие отзывы, потому что ожидал, что меня тапками закидают)
Впрочем, после второго любимого пейринга точно закидают))
-
-
06.11.2010 в 13:59^__^'
-
-
06.11.2010 в 14:16А какой второй,если не секрет?
-
-
06.11.2010 в 23:44-
-
07.11.2010 в 05:30-
-
07.11.2010 в 13:50Прекрасно.
-
-
21.01.2011 в 16:55И песня подходит. Передает ощущения.
Мне не понравилась Цуна. Как человек. Просто я немного не люблю таких людей. Но мне понравилось, как вы ее написали.
После чтения остается горечь. И несколько картинок, на которые рассыпается текст.
Спасибо.
-
-
06.02.2011 в 13:52*бурные овации* это восхитительно
-
-
20.05.2011 в 22:20Слов, чтобы выразить моё восхищение - нет! Я возьму это в цитатник, ок?
-
-
04.06.2011 в 11:36спасибо)